Глава третья.
Форсирование Дарданелл

Политическая обстановка в период до 18 марта 1915 года. — Распоряжение о сосредоточении на о. Лемносе десантного корпуса. — Операция 18 марта: дневная задача, соотношение артиллерийских средств, течение операции. — Результаты бомбардировок, начиная с 3 ноября 1914 г. по 18 марта 1915 г. — Впечатление в Лондоне, произведенное результатами операции. — Мнение Фишера. — Мнение Гамильтона. — Первоначальная подготовка высадки. — Турецкие полевые силы в Дарданеллах. — Заключение о действиях флота против берега.

Прежде чем коснуться вопроса о бомбардировке Дарданелл 18 марта, необходимо сказать, как некоторые вопросы, связанные с Дарданеллами, преломлялись в политике Балканских стран, теснейшим образом связанных с участью Константинополя.

Германофильские чувства греческого короля Константина, поддерживаемые влиятельными военными кругами, были всем известны, но премьер-министр Венизелос был целиком на стороне англо-французов. Еще в сентябре 1914 г. Венизелос сообщил Лондону и Парижу, что если Турция объявит войну англо-французам, то Греция мобилизует армию и флот в целях гарантии от болгарской опасности. Попутно с этим Венизелос заверил Лондон, что, соблюдая даже вооруженный нейтралитет, Греция будет всецело на стороне англо-французов. Английское правительство поспешило ответить Греции, что союзный флот не позволит туркам выйти из Дарданелл, а позже, когда Дарданелльский вопрос возник во всей его остроте, отправила в Афины адмирала Керра для разработки операции против турок.

Однако король Константин{28} холодно принял английского адмирала, сказав ему, что он лично не имеет намерения вести войну с Турцией, о чем он, Керр, может довести до сведения английского правительства. Венизелос выразил Константину свой протест по поводу его выступления, указывая, что "невозможно, чтобы Греция не была вовлечена в войну с Турцией, тем более, что нет уверенности в нейтралитете Болгарии". Как мотивировку своего утверждения Венизелос приводил то, что турки давно уже ведут против Греции скрытую борьбу и в теперешних обстоятельствах не начнут демобилизации своей армии, прежде чем не сведут с Грецией счетов за ранее захваченные греками Салоники и острова Эгейского моря, принадлежность которых не определена в последнем мирном договоре с Турцией. Два главных, по мнению Венизелоса, врага эллинизма — Турция и Болгария — сейчас в союзе с Германией, которая, в целях борьбы со славянством на Балканах, создает идею Великой Болгарии, а потом, в случае победы, не постесняется объявить, что болгары не славяне, а татары, и вопрос со славянством на Балканах потонет в пангерманизме. Исходя из всех этих предпосылок, Венизелос предложил Константину стать открыто на сторону англо-французов и связать с ними свои интересы, в противном случае он, Венизелос, уходит в отставку.

Отставка Венизелоса не была принята, английский адмирал Керр получил возможность обсуждения совместно с греческим командованием операции против Турции, и королю Константину пришлось просить Керра не передавать в Лондон, что он противник войны с Турцией. Грей{29}, довольный успехом миссии Керра, намекнул о возможностях для Греции широких перспектив в Малой Азии. Это было так заманчиво, что Венизелос снова предложил предоставить в распоряжение союзников десантный корпус для Дарданелльской операции (дело было в конце февраля). Константин, послушный советам германских агентов, которыми он был окружен, стал в оппозицию, поддержанную влиятельными членами правительства.

Так как интересы Германии в Малой Азии были прямо противоположны чаяниям греков, которых так обнадеживал Грей, немцами были пущены в ход более действительные средства, и вот, греческая пресса, подкупленная германскими деньгами, начала бешеную кампанию, указывая на опасность активного выступления Греции на стороне англо-французов вследствие того, что Германия, Болгария и Турция станут в положение открытых врагов Греции. Часть членов правительства, пацифистски настроенных, присоединилась к этой мысли. Венизелос и его сторонники бесплодно боролись с этим течением, страна поверила в окончательную победу Германии и в своего короля, победоносно закончившего Балканскую войну 1912 года, и осталась нейтральной.

Что касается Болгарии, то она, заверяя Антанту в своем сочувствии, в то же время ни на минуту не прерывала своих сношений с Германией, особенно после того, как получила от нее крупный денежный заем.

Под влиянием первоначальных кажущихся успехов в Дарданеллах Италия давала понять, что и она не прочь пойти навстречу желаниям англо-французов.

28 февраля англо-французское командование предложило России послать к Константинополю десант. Русское командование официально сообщило, что в Одессе и Батуме будет погружен армейский корпус, как только флот прорвет Дарданеллы. Мы уже говорили о том, что Венизелос также предложил греческий десантный корпус.

Константинополь стал объектом, вокруг которого завязалась борьба. Русское правительство, имея свои виды на Константинополь, категорически высказывалось против участия греков в занятии ими Константинополя, чтобы впоследствии у греков не было никаких претензий.

Во всяком случае успех в Дарданеллах открывал широкие горизонты, и в Англии дело дошло до того, что был отдан приказ английским речным мониторам изготовиться к походу на Дунай. Кроме того были отданы распоряжения о сосредоточении на острове Лемнос до 60 тыс. войск (1-я французская пехотная дивизия, австралийско-новозеландский корпус, 29-я пехотная британская дивизия и несколько морских батальонов). Эти войска предполагалось использовать для совместных действий с русским десантным корпусом непосредственно против Константинополя, но не для совместных действий с флотом по форсированию Дарданелл. Однако Бирдвуд считал, что вряд ли флот сможет самостоятельно завершить операцию прорыва, для которой нужно сперва уничтожить батареи противника, действуя при помощи флота, и одновременно с этим оттеснить турецкие сухопутные силы. Приказ Китченера 26 февраля, как мы знаем, окончательно определил роль сухопутных сил.

В начале марта положение на Балканах было следующее: Греция предлагает совместные действия, Россия также готова послать корпус, Италия склоняется на сторону англо-французов, только положение Болгарии было неопределенное. Следует упомянуть, что Сербия, отстаивавшая свое существование, была победоносна, разгромив в декабре 1914 г. австрийцев. Казалось, еще не было более благоприятного момента, чтобы решительным успехом перетянуть чашку весов в пользу открытого выступления против австро-германо-турок всех балканских стран, так или иначе связанных с судьбой Турции.

Вот этот-то решительный акт произошел в виде события 18 марта, резко изменившего начавшуюся так благоприятно складываться политическую ситуацию. 18 марта 1915 года союзный флот покинул остров Лемнос в полном составе, имея следующую организацию:

Командующий флотом адмирал Робек{30}.

1-я дивизия (1-я и 2-я бригады) — под непосредственным управлением адмирала Робека: "Queen Elisabeth", "Inflexible", "Agamemnon", "Lord Nelson", 2-я дивизия — под командой Айе-Сандлера. 3-я бригада — "Ocean", "Irresistible". "Albion", "Vengeance". 4-я бригада — "Swiftsure", "Majestic", 5-я бригада — "Canopus", "Cornwallis". 3-я дивизия — под командой Гепратта. 6-я бригада — французские корабли: "Suffren", "Bou-vet", "Gaulois", "Charlemagne". 7-я бригада — "Triumph", "Prince George".

В составе флота мы видим новые корабли: "Ocean", "Majestic", "Conopus", "Prince George", вооруженные каждый четырьмя 30,5-см орудиями и двенадцатью 15,2-см орудиями; "Lord Nelson" типа "Agamemnon" и, наконец, "Swiftsure" — четыре 25,4-cм и четырнадцать 19-см орудий.

Задача дня 18 марта состояла в следующем:

1) 1-я дивизия проникает в бьеф Каранлык (схема № 2), занимает позицию в 14 400 м от фортов Чанака, которые подлежат разрушению, но вне досягаемости их огня, и разрушает их ко времени, обозначенному "h".

2) 3-я дивизия сначала занимает позицию в 12 600 м, выждав, когда форты будут разрушены 1-й дивизией, пройдя через линию судов 1-й дивизии, продвигается вперед до расстояния 7 200 м от фортов, почти к минному заграждению 10, которое должно быть к этому времени протралено. 3-я дивизия выполняет разрушение фортов при поддержке 1-й дивизии, которая следует в 1 800 м за ней. Под таким прикрытием тральщики протраливают ко времени "h+2 ч." канал в 900 м ширины среди 8 рядов минных заграждений{31}.

3) 2-я дивизия двигается в свою очередь в пролив и сменяет 3-ю дивизию ко времени "h+4 ч.". Действия ее должны продолжаться, пока канал не будет очищен от мин.

4) После этого эскадра форсирует проливы.

Соотношение артиллерийских средств противников в первые 4 часа боя, считая и промежуточные батареи, построенные турками в период с 3 ноября 1914 г. по 18 марта 1915 г., было следующее:

Против 9 турецких орудий кал. 28 — 35,5 см англо-французы в первую фазу боя могли противопоставить 38 орудий, калибром 30,5 — 38 см а против 49 турецких пушек и гаубиц калибром 21-24 см- они имели лишь 22 орудия калибром 23-27,5 см. Превосходя турок в крупных калибрах более чем в 4 раза, — в средних калибрах, особенно нужных по плану Кардена для окончательного разрушения фортов, флот уступал туркам более чем в 2 раза. Нужно при этом учитывать, что турки могли ввести в дело с близких дистанций и орудия более мелких (до 12 см) калибров, коих было до 78, против 60 орудий флота, примерно тех же калибров. Ясно, что флот имел преимущество лишь при обстреле берегов с дальних дистанций, находясь вне обстрела турецкой артиллерии средних калибров: войдя же в проливы, он уступал в огневой силе туркам, а принимая во внимание, что суда одновременно по одной цели не могут вести огонь из всех своих орудий, результаты, приведенного нами сравнения, придется понизить в пользу турок по крайней мере на 25%.

Итак, турки при борьбе внутри проливов имели в артиллерии действительное превосходство, которое по нашему мнению и привело бой 18 марта в конечном счете к печальным для союзников результатам.

Следует отметить, что хотя турецкие орудия были устаревших образцов, они лишь в незначительной степени уступали в дальности по крайней мере артиллерии средних калибров флота.

Погода 18 марта была благоприятна. Корректировать стрельбу должны были исключительно гидросамолеты.

Во исполнение намеченного плана 1-я дивизия кораблей вошла в пролив 18 марта в 10 час. 30 мин. и открыла огонь с 14 000 м. В ответ она получила многочисленные попадания с новых промежуточных турецких батарей, которых, несмотря на все старания, не могла привести к молчанию.

Во время этого обстрела "Inflexible", расстреливаемый в свою очередь снарядами разных калибров, наткнулся на дрейфующую мину и понесся по воле течения.

В 12 час. 20 мин. 3-я дивизия Гепратта получила приказ выдвинуться вперед, чтобы начать разрушение фортов с более короткой дистанции. Дивизия вошла в пролив в двух линиях и, следуя вдоль восточного берега под прикрытием миноносцев, Открыла стрельбу прямой наводкой по Чанакской группе и Килид-Бару. Корабли скоро были взяты под огонь многочисленных промежуточных турецких батарей разных калибров, из которых многие обнаружили себя впервые. Среди этих батарей были тяжелые крепостные и полевые, расположенные на берегах. С близкой дистанции попадания турецких снарядов были многочисленны. 3-я дивизия тем не менее оставалась в проходе, ожидая подхода 2-й дивизии.

В 14 час. 30 мин. французские корабли (3-я дивизия) сделали полуоборот, чтобы отойти назад. К этому времени оставался неповрежденным лишь один "Charlemagne", a "Suffren", получивший несколько тяжелых снарядов, с трудом отходя, отстреливался, "Gaulois" наткнулся на мину и возвратился к Тенедосу{33}. "Bouvet" погиб от неизвестной пока причины (торпеды, мины или крупного снаряда) в три минуты, почти со всем экипажем{34}. 1-я и 2-я дивизии продолжали бой с 14 час. 45 мин. до ночи. Результаты стрельбы по фортам казались хорошими. Но что касается промежуточных гаубичных и полевых батарей, стоявших в большинстве на закрытых позициях, то против них судовой огонь был бессилен. "Agamemnon" потерпел от огня турецких батарей тяжелую аварию, a "Irresistible" и "Ocean" погибли, подорвавшись под огнем артиллерии на минах, которые турки, повидимому, разбросали в бухте Эренкиой.

Во время боя турки ввели в дело артиллерию всех калибров, расстреливавшую корабли с дистанции 2-3 км.

В 18 часов Робек дал отбой.

Все суда, участвовавшие в бою, получили крупные повреждения. У турок остались целыми все полосы минных заграждений. Повреждения фортов в общем были не велики; если временно стрельба замолкала, то это было следствием только близких разрывов снарядов, засыпавших песком казенную часть орудий, что заставляло тратить время на их прочистку.

Результаты всех бомбардировок, начиная с 3 ноября, свелись к следующему:

1. Батареи, прикрывавшие вход в проливы (Оркание, Кум-Кале, Седд-эль-Бар, Хеллес), были окончательно приведены к молчанию, но они представляли еще серьезное укрытие для пехоты.

2. К югу от Эренкиоя и Суан-Дере новые батареи мало пострадали, они были удобно и укрыто расположены и имели бетон.

3. В укрытые батареи Эренкиоя попали тысячи снарядов, но их крупповские орудия не переставали стрелять.

4. Форт Дарданос, несмотря на то, что в него попало 4000 снарядов, потерпел еще меньше; его орудия 1885 года и морские пушки, поставленные германскими моряками на соседних батареях, остались в полной исправности.

5. В Чанаке. в главный форт Гамидие, находившийся под командой немца Верле, 18 марта попало 36 тяжелых снарядов, тем не менее он сохранил достаточно сил, чтобы помешать подходу флота к Кефец, здесь были подбиты два 35,5-см орудия и на Намазие одно 21-см.

6. Килид-Бар пострадал совсем мало, гарнизон его вовсе не имел потерь.

В общем 18 марта было выведено из строя 8 орудий, из которых 4 окончательно. Потери в личном составе за этот же день выразились в 40 убитых и 74 раненых, в том числе 18 немцев.

Турки были уверены, что если на следующий день флот повторит свою попытку прорыва, то положение станет критическим, так как к вечеру 18 марта тяжелые пушки имели мало снарядов, а тяжелые гаубицы их почти не имели. Фортовые и батарейные запасы снарядов для тяжелых орудий были истощены.

Первые извещения о неудаче 18 марта, прибывшие в Лондон, были в виде краткого донесения Робека с указанием понесенных потерь, которые на 75% превосходили предполагаемые. Это донесение заканчивалось требованием от Военного совета дальнейших указаний. Полагая, что план Кардена частично уже выполнен, Совет телеграфировал адмиралу продолжать операцию. Адмиралтейство с этим было солидарно.

Но Робек начатой операции не продолжал... Он 23 марта послал второе донесение, в котором указал на неожиданно возникшие трудности со стороны мин заграждения, для вылавливания которых нужно продолжительное время.

Несмотря на это, Черчилль все же потребовал продолжения операции, в ответ на что Робек 26 марта телеграфировал в третий раз следующее:

"Без сомнения попытка 18 марта не была решающей. 22 марта я имел свидание с ген. Гамильтоном, который изложил мне свой план, последний я целиком одобряю. Для достижения положительных результатов и цели операции необходимы совместные действия флота и армии"{35}.

Как следствие этой телеграммы, в Лондоне произошло бурное заседание Военного совета. Черчилль усиленно ратовал за продолжение плана Кардена во всей его чистоте, употребляя пехотные десанты лишь для частичного разрушения того, что не разрушено артиллерией. Но представители адмиралтейства были против и особенно лорд Фишер, который исходил из положения, что "следует держаться мнения и оценки лица, которое находится на месте". Асквит примкнул к Черчиллю, Китченер вместо ответа прочел собранию телеграмму Гамильтона:

"Я держусь, — пишет Гамильтон, — того мнения, что Дарданеллы не могут быть форсированы только флотом. Этим вопросом раньше я не занимался, но теперь вижу, что армия должна в этой операции играть существеннейшую роль и не в высадке малых отрядов для местных операций, а для наступательной операции в значительных силах, долженствующей обеспечить флоту проход через проливы"{36}.

Совет в целом присоединился к этой точке зрения, и, таким образом, операция снова приостановилась, по крайней мере до 15 апреля, к какому сроку ожидалось приведение в готовность десантного корпуса.

Мы видим, как в Англии постепенно под влиянием неудачи переходят к мысли открыть проливы флоту десантной операцией крупных размеров. Однако на принятие этого решения потребовалось почти 5 месяцев, в течение которых турки неоднократно были предупреждаемы о грозящей им опасности.

После принятия этого решения осторожный Китченер протелеграфировал Гамильтону:

"Вы знаете мои взгляды на форсирование Дарданелл. Эта операция должна быть проведена. Если для очищения проходов и приведения замысла к хорошему концу потребуется большая операция, то только после очень внимательного исследования этого вопроса"{37}.

Гамильтон понял эту телеграмму как приказ, дающий ему carte-blanche, и, надо полагать, не совсем серьезно отнесся к последним словам, следствием чего с его стороны последовало распоряжение десантному корпусу покинуть Лемнос и следовать в Александрию, где войска должны были высадиться с транспортов и, по ознакомлении с ними Гамильтона, вновь погрузиться в требуемом для десанта порядке, так как до этого они были погружены неудачно и беспорядочно.

Там, в Александрии, в течение целого месяца войска экспедиционного корпуса готовились, перегружая корабли в требуемом для десанта порядке. Подготовка сопровождалась смотрами, театральными спектаклями, кинематографическими съемками, что позволяло туркам получать представление о силах десантного корпуса.

Полевые турецкие войска, за исключением артиллерии, в бою 18 марта не участвовали, но благодаря успеху их моральное состояние повысилось. Кроме 9-й пехотной дивизии, бывшей в Дарданеллах с августа 1914 г., в ноябре сюда прибыла 7-я пехотная дивизия, позже в феврале 1915 г. — в Майдос 19-я пехотная дивизия, 12 марта — в Кум-Кале 11-я пехотная дивизия и, наконец, 15 марта 5-я пехотная дивизия прибыла в Байрамич.

Турки исправили все полученные на берегу повреждения,. покрыли полуостров сетями колючей проволоки, собрали необходимые военные запасы, наконец, сосредоточили крупные сухопутные силы как на азиатском берегу, так и на Галлиполи у Саросского залива, с сильным авангардом у Седд-эль-Бар и поддержками у Ачи-Баба.

В течение целого месяца турок никто не тревожил.

Форсировать Дарданеллы, как мы видели, одним флотом не удалось, и окончательная победа осталась за береговыми батареями и хорошо организованной минной обороной, понимая под последней минные поля в сочетании с прикрывающими их береговыми батареями средних калибров.

Как будто можно считать, что вопрос борьбы флота с береговыми батареями, будучи освещен с точки зрения Дарданелльской операции, разрешается в пользу берега. Однако к окончательным выводам нужно подойти с некоторой осторожностью, так как в продолжение всего этого опыта, начиная с 3 ноября по 18 марта включительно, средства корректирования огня и наблюдения за разрушениями были крайне недостаточны. Кроме того, нам кажется, что материальная часть флота, приспособленная к борьбе с себе подобным противником, т. е. флотом же, не в достаточной мере соответствовала целям стрельбы по объектам береговой обороны.

Исходя из этого, если мы зададимся целью создать боевой флот, способный, кроме борьбы с флотом, и вести успешно борьбу с берегом, то невольно во весь рост встанет вопрос, а пригодны ли к борьбе с берегом типы и калибры принятой у нас морской артиллерии ? На этот вопрос можно безоговорочно ответить — нет, не пригодны, так как морская артиллерия может вести успешный огонь только по открытым целям. Стрельба из длинных пушек по невидимым целям перекидным огнем, пользуясь уменьшенными зарядами, — паллиатив. Вспомним немецкие и австрийские крупнокалиберные гаубицы Круппа и Шкода. Эффект действий этих гаубиц вполне оправдал надежды своих конструкторов. Поэтому, резюмируя вопрос о борьбе флота с берегом, можно с уверенностью сказать, что морской флот с его вооружением будет, как это было во время Дарданелльской операции, бессилен, но не скажем того же, если этот же флот будет иметь у себя на вооружении крупнокалиберные гаубицы и, конечно, в изобилии средства наблюдения и корректирования огня.

Дарданелльская операция, кроме того, еще раз подтвердила мнение, к которому еще задолго до мировой войны пришли и англичане и германцы, произведшие ряд учебных стрельб по береговым целям в 1907 году (этих же взглядов держалась и Россия), считая, что для окончательного разрушения современным флотом береговых батарей необходима помощь сухопутными войсками.

Подтверждая способность береговых батарей, даже отстававших по качеству от современности, успешно бороться с флотом, Дарданелльская операция выдвинула вопрос установки береговых батарей на закрытых позициях и выявила значение в обороне побережья полевой тяжелой артиллерии. Вспомним, что против внешних батарей, защищавших вход в пролив, т. е. против 16 — 17 орудий крупных калибров, стоявших на открытых установках, флот выставил 19 февраля 1915 г. 104 орудия (8 судов), из них 46 орудий крупного калибра, т. е. почти втрое больше, чем было на берегу, и только этим превосходством огня привел к молчанию открыто стоявшие береговые батареи. Группа внутренних укреплений пролива имела большинство батарей с башенными установками и на закрытых позициях, и вот здесь-то флот потерпел неудачу. Во время операции 18 марта по 6 фортам узкости между Килид-Баром и Кале-Султание был сосредоточен огонь кораблей 1-й и 3-й дивизий, на которых было 38 орудий самых крупных калибров, а в результате выведено было из строя всего 8 орудий, стоявших на открытых установках, из коих 4 окончательно. На промежуточной батарее Дарданос башенная установка, находившаяся под сильным и продолжительным огнем, не пострадала, в башни попало три снаряда, не причинившие вреда. Все это говорит за исключительную живучесть батарей, расположенных на закрытых позициях и в башенных установках. Мы уже видели, что внешние батареи Хеллес, Седд-эль-Бара, Кум-Кале и Оркание на открытых установках себя не оправдали.

Относительно большую сопротивляемость дали открыто стоящие батареи с брустверами, прикрывающими прислугу. Бетонные укрытия до 1½ м толщиной не пробивались снарядами самых крупных калибров.

Особенную заботу судам флота доставили подвижные тяжелые гаубицы. Будучи неуловимыми, а вследствие этого и неуязвимыми, они дали все, что можно было от них ожидать, заставляя корабли много терпеть от их огня, как то было 18 марта с "Aganemnon", "Inflexible" и "Gaulois". Можно с уверенностью сказать, что в будущем при обороне побережья скорострельным крупнокалиберным полевым гаубицам придется отвести почетную роль. Полевой скорострельной дальнобойной артиллерией на открытых установках можно будет с успехом защищать минные поля, имея при этом на каждую батарею несколько заранее обрекогносцированных позиций и пристрелочные данные для каждой из них. Таким образом, скорострельность и мощность современной полевой артиллерии дают полное основание предполагать применение ее при обороне побережья в широких размерах.

Тем не менее в виду увеличения дальности и мощности судовой артиллерии, а равно и усовершенствований техники стрельбы и наблюдения, флот делается господином своего положения и может безнаказанно при наличии достаточного количества снарядов вести огонь по берегу, находясь вне досягаемости береговых батарей; в силу этого является необходимым иметь и на берегу те же калибры и ту же дальнобойность, что и флот. В настоящее время в Америке уже сконструированы береговые орудия в 46 см для защиты Панамского канала.

При этом не надо забывать еще и того обстоятельства, что удачно попавший с корабля на береговую батарею снаряд самого крупного калибра выведет одну, самое большее две установки, тогда как такой же крупнокалиберный снаряд береговой батареи, попавший в жизненную часть корабля, может вывести последний из строя вместе с 8 — 9 орудиями, шансов же на попадание береговые орудия имеют больше, нежели орудия на корабле, стоящие на подвижной платформе.

В своем премированном труде капитан английской службы Barren высказывает следующие взгляды на укрепление берегов Англии, в связи с современным состоянием вопроса об артиллерии флота:{38}

"Благодаря возрастающему могуществу морских орудий и авиации сделалась возможной бомбардировка на небывало больших расстояниях. В то же время увеличилась опасность для линейных кораблей близко подходить к укрепленным пунктам побережья. Однако линейные корабли стареют и возможно, что противник пожертвует ими в первую очередь для обстрела береговых укреплений".

Вдумываясь в эти слова Barren'a, нельзя не придти к мысли, что:

1. Новейшие, дорого стоящие корабли, имеющие своей целью главным образом борьбу с флотом, вряд ли будут применяться в пределах досягаемости берегового огня. Для этой цели по всей вероятности будут использованы корабли предшествовавших типов.

2. Берег в своем вооружении не должен отставать от флота. Это — идеальное решение{39}, но можно пойти на компромисс, устанавливая на берегу артиллерию, соответствующую предшествующему типу кораблей.

3. Большие дистанции, с которых может начинаться бомбардировка, вызывают естественное желание берега отодвинуть флот еще дальше, что достигается расположением минных полей мористее, чем обычно. Эти минные поля должны быть прикрыты дальнобойными орудиями средних калибров.

4. Учитывая опыт Дарданелл, надо признать, что для борьбы с скрытыми батареями флоту вообще нужна будет артиллерия для навесной стрельбы — гаубицы.

5. Берегу гаубицы нужны будут для борьбы с флотом, по всей вероятности только в узкостях.

6. Флоту для корректирования стрельбы необходимо возможно полное содействие авиации.

7. Принимая во внимание, что флот при использовании дымовой завесы, находясь в движении, может стать для береговых батарей совершенно невидимым, корректируя свою стрельбу самолетами, — берег должен обладать мощной авиацией.

8. Для отбития десантных попыток мелких партий противника необходима противоштурмовая артиллерия мелких калибров.

9. Наконец берегу необходима мощная боевая авиация, могущая бомбометанием и сбрасыванием торпед заставить флот, кроме борьбы с берегом, вести борьбу за обладание воздухом.

10. Наличие у обороны активного подводного флота может заставить наступающую сторону даже совсем отказаться от операции, если результаты ее могут не оправдать возможных потерь.

Мы не устанавливаем точно калибров, коими должна обладать береговая артиллерия, так как полагаем, что разрешение этого вопроса всякий раз будет зависеть от прогресса в этом отношении судовой артиллерии.

Не имея возможности по недостатку места в подробностях касаться вопроса техники стрельбы, упомяну только о том, что в Дарданеллах каждый раз стрельба судов велась по строго разработанному плану: 1) обстрел с дальних дистанций судами, стоящими на якоре; 2) обстрел на ходу со средних дистанций;

3) обстрел с малых дистанций и, наконец, 4) окончательное разрушение там, где это можно было сделать, уцелевших оборонительных сооружений и огневых единиц небольшими подрывными командами, высаженными с судов.

Техника самой стрельбы стояла у англо-французов на большой высоте, но воздушное наблюдение и корректирование должным образом не были организованы.

Сравнительно малая успешность разрушения турецких фортов немало зависела от неправильного расчета количества снарядов, который предложило английское адмиралтейство, исходя из опыта стрельбы немецкой 42-cм гаубицы, против главным образом бельгийских фортов, когда требовалось для разрушения форта всего 10 снарядов, из них для пристрелки 5 и для разрушения 5. Эти нормы совершенно не соответствовали мощности и калибрам судовой крупной артиллерии и были недостаточны. Принимая же во внимание исключительную настильность судовой артиллерии, результаты стрельбы по турецким фортам были менее удовлетворительны.

Может быть, при постановке флоту специальных задач борьбы с берегом боевые суда придется проектировать о расчетом установки на них крупнокалиберной гаубичной артиллерии при сравнительно небольших переделках.

Отсутствие артиллерии о крутой траекторией особенно чувствовалось в Дарданеллах, когда суда находились в самом проливе при стрельбе с близких расстояний по целям, высоко расположенным над уровнем моря. Полевая тяжелая артиллерия турок была неуязвима, между тем она играла большую. роль в отражении попыток союзников проникнуть через проливы; здесь также сказалась беспомощность настильной траектории судовой артиллерии.

Резюмируя изложенное, придем к выводу, что берег во всеоружии современной техники, конечно, всегда будет сильнее флота. Это доказано и опытом защиты турками Дарданелльских проливов, которая велась при помощи устаревших средств.

Дальше