Примечания

{1}Holsti О. Crisis, Eskalation, War. McGill— Queen's University Press, 1972. P. 192-193.

{2}Sorensen Т. Kennedy. New York, 1966. P. 577-578.

{3}Taylor Е. The Fall of the Dynasties. Garden City, 1963. P. 220-221.

{4}Mackworth N. Н. and Mackworth J. F. Visual Scach for Successive Decisions. «British Journal of Psycology», IL, 1958. P. 210—221.

{5}Holsti О. Crisis, Escalation, War. P. 25.

{6}Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 361.

{7}Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 473.

{8}Tuchman В. The Guns of August. New York, 1967. P. 491. В сокращенный русский перевод обзор источников и литературы к книге Такман не помещен.

{9}Tuchman В. The Guns of August. P. 530.

{10}Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 года на русском фронте. Прага, 1925. С. 4 — 5.

{11}Радус-ЗенковичЛ.А. Некоторые выводы из сражения при Гумбинене в августе 1914 г. // Военно-исторический сборник. М., 1920. №3.

{12}Вацетис И. Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г.: Стратегический очерк. Высший Военный Редакционный Совет. М., 1923.

{13}Колспковский А. Маневренный период войны 1914 г. М., 1940. С. 64.

{14}Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 года на русском фронте. С. 63 — 64.

{15}Меликов В. А. Стратегическое развертывание. Т. 1. С.300 — 301.

{16}Восточно-Прусская операция: Сборник документов. М., 1939. С. 12-13.

{17}Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 года на русском фронте. С.103.

{18}Вацетис И. Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г.: Стратегический очерк. С. 22.

{19}Рухле И. О характере начального периода в двух мировых войнах // Военно-исторический журнал. 1959. №10. С. 4.

{20}Медиков В. А. Стратегическое развертывание. Т. 1. С.307 — 308

{21}Franco! s H. Marncschlacht und Tannenberg. Berlin. 1920. S. 156.

{22}Hesse К. Der Feldherr - Psychlogos. Berlin, 1923. S. 6.

{23}Зайончковский А. М. Первая мировая война 1914 — 1918 гг. Т. 1. М., 1938. С. 113.

{24}Радус-ЗепковичЛ.А. Некоторые выводы из сражения при Гумбиненс // Военно-исторический сборник. 1920. №3. С. 92.

{25}Der Grosse Krieg 1914 — 1918. Hcrausgcg von М. Schwarte. Berlin, 1923. S. 289.

{26}Военно-исторический сборник. 1920. № 3. С. 88.

{27}Восточно-Прусская операция: Сборник документов. С. 15.

{28}Вацетис И. Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г.: Стратегический очерк. С. 52.

{29}Зайончковский А. М. Первая мировая война 1914 — 1918 гг. Т. 1. С.117.

{30}Зайончковский А. М. Первая мировая война 1914 — 1918 гг. Т. 1. С.135.

{31}Paleologue M. La Russic dcs tsars pendant la grande guerre. V. 1. Paris, 1920. P. 55 и далее.

{32}Военно-исторический сборник. 1920. № 3. С. 94.

{33}Головин Н.Н. Из истории кампании 1914 года на русском фронте. С. 160.

{34}См.: Будберг А.П. Гумбинен — забытый день русской славы. Париж, 1937. С. 12, 14, 10.

{35}Колеиковский А. Маневренный период войны 1914 г. С. 203.

{36}Бержховский Д.В., Ляхов В.Ф. Первая мировая война 1914 — 1918 гг.: Военно-исторический очерк. М., 1964.

{37}Военно-исторический журнал. 1965. № 7. С. 77.

{38}Восточно-Прусская операция.: Сборник документов. С. 23.

{39}Иссерсон Г. Канны мировой войны (Гибель армии Самсонова). М., 1926. С. 115.

{40}О военно-исторической работе в СССР двадцатых годов см.: Ростунов И. У истоков советской военной историографии // Военно-исторический журнал. 1967. № 8. С. 84 — 96.

{41}Иссерсон Г. Канны мировой войны. С. 131.

{42} Зайончковский А. И. Первая мировая война 1914 — 1918 гг. С.147.

{43}Вацетис И. Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г. С. 98.

{44}Храмов Ф. Восточно-Прусская операция, 1914 г. М., 1940. С. 100-101.

{45}Плохо воспитанным (франц.).

{46}Обострение франко-германских империалистических противоречий в связи с притязаниями этих держав на Марокко. Первая вспышка относится к 1905 году, вторая к 1911-му. — Прим. ред.

{47}Русский посол во Франции.

{48}Мольтке (старший) Хельмут Карл Бернхард (1800 — 1891) — граф, прусский фельдмаршал, один из военных идеологов юнкерства. Сподвижник Бисмарка, первого канцлера Германской империи, друг и наставник Вильгельма I. В военном деле особое значение придавал фактору внезапности. Мольтке был первым автором плана ведения войны на два фронта — против Франции и России, принятого за основу его последователями — X. Мольтке (младшим), его племянником, и А. Шлиффеном.

{49}Автор книги весьма поверхностно представляет себе политическое положение страны, настроения народных масс и ограничивается лишь беглым рассмотрением умонастроений правящей верхушки России. — Прим. ред.

{50}Заключен в 1902 году. — Прим. ред.

{51}Это не так. См. вступительную статью. — Прим. ред.

{52}Германскому послу было прислано из Берлина два варианта ноты в зависимости от возможного ответа Сазонова. В любом случае Германия объявляла войну. Разволновавшийся Пурталес передал министру иностранных дел России оба варианта. «Международные отношения...», т. 5, с. 396.

{53}Социал-демократическая фракция в рейхстаге, проголосовав вместе с буржуазными представителями за предоставление кайзеровскому правительству 5-миллиардного военного займа, тем самым одобрила империалистическую политику Вильгельма II. Позднее стало известно, что левые социал-демократы при обсуждении этого вопроса на фракции до заседания рейхстага высказались против предоставления военных кредитов, но подчинились решению оппортунистического большинства и проголосовали за кредиты. От имени всей социал-демократической фракции Г. Гаазе огласил декларацию, в которой говорилось:

«Теперь мы стоим перед железным фактом войны. Нам грозят ужасы враждебных нашествий. Мы должны теперь голосовать не за войну или против нее, а решать вопрос об отпуске средств, необходимых для защиты страны». Декларация заканчивалась обязательством социал-демократов «голосовать за требуемые кредиты».

{54}Это была пропагандистская кампания, имевшая в виду, помимо всего прочего, отвлечь внимание от разнузданной расправы с русскими, находившимися в те дни в Германии. В момент объявления войны только в Берлине скопилось до 50 тысяч русских путешественников, торопившихся вернуться на родину. Все они подверглись диким издевательствам со стороны немецких властей. Пытавшихся протестовать против избиений и насилий расстреливали на месте. Такая же участь постигла некоторых сезонных рабочих, которые отказывались идти на военные работы и требовали отправки в Россию. Очевидцы с возмущением рассказывали, что солдаты вели себя нагло и беззастенчиво, особенно «усердствуя» при обыске.

«Обыскивали только женщин и притом наиболее молодых, — вспоминал один из тех, кто был согнан в казармы драгунского полка вблизи Берлина. — Один из лейтенантов так увлекся обыском молодой барышни, что ее отец не вытерпел, подбежал к офицеру и дал ему пощечину. Несчастного отца командир полка приказал схватить, и тут же на глазах русских пассажиров его расстреляли».

Мужчин призывного возраста в Германии задерживали, разлучив с семьями, и объявляли военнопленными. — Прим. ред.

{55}Речь идет о поиске, организованном генерал-лейтенантом В. И. Гурко. Высланный им в целях разведки 14 августа отряд в тот же день вернулся на русскую территорию. — Прим. ред.

{56}В 1-й и 2-й русских армиях было 68 самолетов, в 8-й немецкой — 58. — Прим. ред.

{57}Как рождались эти слухи о «победах» германского оружия, иллюстрирует следующий обмен телеграммами. 19 августа из Петербурга запросили штаб 1-й армии:

«Агентство Вольфа телеграфирует в Копенгаген 5 (18) августа, что командир 1-го германского корпуса доносит об одержанной корпусом 4 августа победе у Сталюпенена, причем захвачено будто бы свыше 3000 пленных, прошу телеграфировать для доклада военному министру, имеет ли это сообщение хоть какое-нибудь основание». 20 августа штаб 1-й армии ответил: «4 (17) августа на фронте Будвейгеи, Иогельн армия имела короткий частичный неуспех вследствие внезапного флангового огня, открытого противником из пулеметов на бронированных автомобилях по частям 27-й дивизии. Дивизия отошла на фронт Ромейки, Капсозде и при отходе потеряла значительное число раненых, которые, по-видимому, были взяты в плен. Полагаю, что этот случай послужил командиру 1-го германского корпуса основанием считать себя победителем в бою под Сталюпененом, из которого он отступил в ночь, оставив там раненых своих и наших, а также большие интендантские запасы, 25-я дивизия, сражавшаяся правей 27-й, в этом же бою не только не отошла, но взяла с боем 7 полевых орудий, 2 пулеметам 12 зарядных ящиков». «Восточно-Прусская операция». Сборник документов, стр. 184.

{58}«При более решительных действиях III и IV русских корпусов I германский корпус мог быть раздавлен и уничтожен». И. Вацстис, Боевые действия в Восточной Пруссии в июле, августе и начале сентября 1914 г., стр. 32.

{59}Описание этого боя дастся по книге Н. Н. Головина (стр. 134 — 135), где цитируется «Краткий стратегический очерк войны 1914 — 1918 годов», вып. 1, стр. 71 — 72, М., 1919. Сравним рассмотрение этого же боя профессором А. Колепковским, сделанное на основе того же источника:

«I германский корпус попытался развить свой успех в направлении на Катенау, но был решительно остановлен частями, хотя и потрясенной, русской 28-й дивизии, особенно благодаря блестящим действиям русской артиллерии. Об этом ярком боевом эпизоде пишет участник боя так: «...Утром на 28-ю дивизию обрушился удар германского корпуса, подкрепленного частями кенигсбергского гарнизона. Долго и упорно держалась наша пехота. Отдельных выстрелов слышно не было, казалось, что кипело что-то в гигантском котле. Все ближе и ближе, и вот на батарее стали свистеть немецкие пули. Под страшным огнем, наполовину растаявшая и потерявшая почти всех офицеров, медленно отходила 28-я дивизия на линию артиллерии 4, 5 и 6-й батарей. Менее чем в версте перед батареями тянулось шоссе, а через минуту, насколько хватал глаз, по шоссе хлынула серая волна густых немецких колони. Батареи открыли огонь, и белая полоса стала серой от массы трупов. Вторая волна людей в остроконечных касках, снова беглый огонь, и снова все легло на шоссе. Тогда до дерзости смело выехала на открытую позицию германская батарея, и в то же время над нашими батареями пролетел немецкий аэроплан с черными крестами. На батареях стоял ад. Немецкая пехота надвигалась на батареи и обходила 4-ю, которая била на картечь, а в тылу уже трещал неприятельский пулемет, она погибла. С фронта немецкая пехота подошла к нашим батареям на 500 — 600 шагов и, лежа, стреляла. Батареи били по противнику лишь редким огнем, ибо уже не было патронов. Понесшие большие потери немцы дальше не пошли, и поле боя осталось ничьим».

А. Коленковский, Маневренный период Первой Мировой войны 1914 г., стр. 185.

{60}В 1-й русской армии не было тяжелой артиллерии. — Прим. ред.

{61}«Действия Франсуа очень показательны с отрицательной точки зрения. Рейхсархив дает богатый фактический материал, но избегает критики самостийных действий этого германского «сверхинициативного» генерала, который не погубил свои войска лишь потому, что царское командование не умело воспользоваться в Восточной Пруссии ошибками германцев». В. А. Медиков, Стратегическое развертывание, стр. 308.

{62}Мартос впоследствии был взят немцами в плен. В своих воспоминаниях он писал:

«В газетах (немецких) меня стали яростно травить, думаю, что по благосклонному указанию Людендорфа, а через 15 — 20 дней вызвали к следователю, который мне объявил, что я обвиняюсь: в обстреливании необоронявшихся населенных пунктов, в грабеже, в насилии над мирными жителями и особенно над женщинами и детьми, и что за эти деяния мне угрожает смертная казнь. Через полгода, в марте или феврале 1915 года, мне было прочитано очень пространное постановление, суть которого заключалась в том, что по недоказанности обвинения я освобожден от суда. Это нисколько не помешало ген. Франсуа в своих воспоминаниях повторить на стр. 223 гнусную клевету на поведение русских войск в Нейденбурге. Это тем более недостойно, что еще во время войны на бешеные нападки немецких газет на русскую армию за ее «грабежи» в Восточной Пруссии пастор Нейденбурга в газете «Берлинер Тагеблатт» поместил статью под заглавием «Пребывание русских в Нейденбурге», в которой подчеркнул порядок и дисциплину в русских войсках и заявил, что никому из жителей не было причинено никаких обид или имущественного ущерба».

См.: Н. Н. Головин, Из истории кампании 1914 года на русском фронте, стр. 340.

{63}Телеграмма 23 августа 1914 года. — Прим. ред.

{64}«Глазами и ушами» А. В. Самсонова был полковник А. М. Крымов, исполнявший при нем обязанности генерала для поручений. На автомобиле, верхом, а где пешком он мотался по фронту, информируя Самсонова о происходящем. 23 августа он сообщал:

«Я приехал к ген. Мартосу около 7 часов утра — корпус начал движение на Нейденбург, шел он четырьмя колоннами. Движение было великолепное, порядок образцовый... Гор. Нейденбург небольшой, но чистенький город. Встречаются отличные постройки. Часть жителей покинула его, а часть осталась. Отнеслись очень спокойно. Когда я проезжал по улице, все кланялись, а поляки восторженно встречали. Немцы, уходя, подожгли большие магазины».

О порядках в некоторых соединениях А. М. Крымов писал:

«Штаб 1-го арм. корпуса — одно огорчение. Начальник штаба — это какой-то кретин. Артамонов в своем донесении, что в Сольдау была дивизия, — врал, там были два ландверных полка. Он врал, что они перехватили какой-то телефонный провод. Он даже не сделал попытки атаковать Сольдау... Лично я убежден, что у нас на левом фланге ненадежные командиры корпусов (Кондратович и Артамонов)».

Оценивая ход боев, А. М. Крымов настаивал:

«Я, находясь под впечатлением виденного, считаю долгом сказать, что, по-моему, они умышленно нас затягивают в Глубину. Лучше бы бросить правый берег Вислы и переходить на левый. Но я глубоко убежден, что они не разгадали нашего движения».

См.: «Восточно-Прусская операция. Сборник документов», стр. 263 — 264.

{65}«Интересно отметить, что на французском театре германцы были принуждены в начале войны также перейти к незашифрованным радиограммам после почти общих случаев путаницы шифра». А. М. Зайончковский, Мировая война 1917 — 1918 гг., т. 1, стр. 140.

{66}Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников, служивший под начальством Пестовского в 1913 году, так характеризует этого человека: прибыв к месту службы в Варшаву и «отрекомендовавшись осовелому генералу (Пестовскому), я получил приказание сесть и рассказать свою биографию. Выслушав меня, генерал сказал:

«Итак, капитан, вы служите у генерала Орановского. Если вас будут притеснять, обращайтесь сразу ко мне!» Я раскланялся и вышел, пораженный тем, что мне предлагали жаловаться на свое начальство. Да, недаром его называли в штабе «сумасшедшим муллой». «Военно-исторический журнал», 1967, №1, стр. 78.

{67}«I корпус, на который была возложена главная задача — атаковать русских во фланг у Уздау и направиться в дальнейшем на Нейденбург, фактически топтался на месте. Но и эта неудача послужила германцам на пользу, так как XV и XIII русские корпуса продвинулись еще вперед и еще более завернули свой фронт на запад, тем самым подставляя еще более свой тыл действию немцев». А. М. Зайончковский, Мировая война 1914 — 1918 гг., т. 1, стр. 143.

{68} В докладе правительственной комиссии, назначенной в 1914 году для расследования условий и причин гибели 2-й армии генерала Самсонова в Восточной Пруссии осенью 1914 года, о XV армейском корпусе, которым командовал генерал от инфантерии Н. Н. Мартос, сказано:

«Всего из состава XV корпуса вернулось в Россию — 107 офицеров, 25 классных чинов и нижних чипов, около 3000 строевых и 3200 из тыловых учреждений, а всего около 6200 нижних чинов... Большинство офицеров, пробивавшихся в одиночку или с нижними чинами, выдержали ряд самых тяжелых испытаний и опасностей и выказали незаурядное личное мужество и храбрость, преодолевая на своем пути превосходного по силам противника, борясь с бронированными автомобилями, вооруженными пулеметами и даже артиллерией противника, уничтожая то и другое».

«Восточно-Прусская операция. Сборник документов», стр. 586.

{69} Командовал корпусом генерал-лейтенант А. А. Душкевич. — Прим. ред.

{70}По мнению русских исследователей, «германцам в период 29 — 31 августа удалось взять в плен около 30 тыс. чел., между тем по их источникам количество пленных исчисляется до 90 тыс. чел., что не соответствует действительности, так как в XIII и XV корпусах и 2-й пехотной дивизии, вместе взятых, всего насчитывалось до 80 тыс. чел., из них около 20 тыс. прорвались из окружения и отошли на юг, 6 тыс. чел. было убито и до 20 тыс. раненых остались на поле боя». Ф. Храмов, Восточно-Прусская операция 1914 г., стр. 69.

{71}Грюнвальдская битва 1410 года. — Прим. ред.

{72}Действительно, слепое следование провозглашенной Клаузевицем «доктрине устрашения», выразившееся в педантичной и ничем не оправданной жестокости германской армии, не только вызывало возмущение мировой общественности, но и послужило причиной активного сопротивления франтиреров — местных жителей оккупированных районов Бельгии и Франции.

Эта «эмоциональная сторона», то есть германское вторжение, варварство мародерствующих германских солдат, уничтожение исторических и культурных ценностей, убийство мирных граждан по прямому приказу германского командования, которой столь много внимания уделяет автор, может создать ложное представление того, что страны Антанты и присоединившиеся к ним позднее США вели справедливую войну, целью которой, как выразился тогда русский министр иностранных дел Сазонов, было «уничтожение германского империализма». Однако следует помнить, что суть и цели Первой Мировой войны на всем ее протяжении были империалистическими и вели ее империалистические государства. Чрезмерная жестокость является неотъемлемой частью такой войны, достаточно лишь вспомнить действия американского империализма во Вьетнаме. Только для Сербии и Бельгии война являлась в определенной степени национальной, освободительной, но это отнюдь не меняло общего характера войны.

{73}Согласно данным справочника «Французская армия», французские потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести лишь за август составили 206 515 человек при общей численности действующей армии 1 600 000. Поскольку в эти данные не включены офицеры, крепостные и территориальные войска, считается, что общие потери были около 300 000 человек. Большая часть их падает на четырехдневное Приграничное сражение. По окончании войны считалось, что во Франции один погибший приходился на 28 человек, в Англии — на 57 и в России — на 107 человек от общего числа населения. — Прим. авт.

{74}Под Отражением мы будем понимать некоторую последовательность событий (мировую линию), зафиксированную конкретным наблюдателем. При анализе шахматной партии комментатору нередко приходится отступать от действительного хода-борьбы, дабы показать оставшиеся за кулисами варианты, возможности, которые не были реализованы в данной партии, но могли реализоваться при ином стечении обстоятельств. Самим фактом своего существования («Нельзя играть 17...Кb5 из-за 18. Л: g7+») эти возможности оказывают влияние на ход и исход партии. Борьба на войне, будучи примером системы более сложной, нежели борьба на шахматной доске, также требует от историка анализа вариантов — Отражений реальности. Поскольку наши знания о прошлом принципиально содержат в себе неопределенность, историческая Реальность не может быть определена объективно. (Пример: по немецким источникам в ходе Германо-Польской войны 1939 г. германские войска взяли Львов. По советским источникам Львов ими взят не был.) Поэтому имеет смысл не выделять Реальность, как таковую, и рассматривать ее как одно из Отражений, выделенное лишь числом наблюдателей, отождествляющих себя с ним.

«За доской, — пишет гроссмейстер Давид Бронштейн в предисловии к своей книге „Международный турнир гроссмейстеров", — сидит живой человек со своими сегодняшними мыслями и переживаниями, иной раз далекими от шахмат. Выбирая план игры или даже очередной ход, он невольно сообразуется со своим положением в турнире, вспоминает результат вчерашней партии, смотрит на доски других участников. Партия — не анализ: все нужно рассчитать в уме, фигуры двигать нельзя, в справочник не посмотришь, посоветоваться не с кем... Гроссмейстер задумался, бросил последний взгляд на часы — пора решаться, рискну! Он переставил коня на е5. Легко, конечно, год спустя, познакомившись со всеми анализами, просидев не один день над позицией, авторитетно сообщить читателю: „Ошибка. Следовало предпочесть осторожное е1..."» (Д.Бронштейн. Международный турнир гроссмейстеров. — М., 1983.)

{75}Несомненно, в бульварной прессе появлялись статьи, требующие расширения германской колониальной империи. С похожими высказываниями выступали и функционеры Морской лиги. Однако нет никаких оснований считать, что эти заявления имели какое-либо конкретное политическое содержание. Во всяком случае, ни в военной, ни в технической, ни в экономической политике Германской империи не прослеживается колониальной составляющей. Что же касается германской дипломатии, то ее, похоже, проблема передела колоний не интересовала вообще. В рейхстаге вялые дебаты по этому поводу закончились резолюцией социал-демократов, призывающих «колонизировать не острова, а Вислу».

{76}Термин «Хаос» используется здесь как символ для обозначения принципиально неустойчивой структурной системы. В классической теории систем можно выделить три различных класса объектов:

1) примитивные системы, структура которых неизменна (примером может служить математический маятник);

2) аналитические системы, которые «почти всегда» имеют фиксированную структуру, но иногда претерпевают бифуркации, скачкообразно изменяющие структуру (простая экосистема);

3) хаотические системы, постоянно меняющие свою структуру (например, атмосфера Земли). В этом смысле «Хаос» есть синоним изменчивой, внутренне противоречивой, нестабильной культуры, культуры развивающейся (ибо «развитие» есть прежде всего отказ от требований гомеостаза). Культуры, которую с некоторым основанием можно отнести к хаотическим, а не аналитическим структурным системам.

{77}Первая и Вторая Мировые войны закончились поражением Германии, что породило тенденцию рассматривать немецкую цивилизацию как некую империю зла. Такой взгляд, по-видимому, неоправдан. С другой стороны, у нас нет оснований и для критики западных демократий, «стерших с лица Земли великую культуру». Прежде всего, лидеры Запада не подозревали, что Германия представляет собой чуждую им цивилизацию.

Далее, если у нас и есть определенное недовольство современным устройством мира, то никто не доказал, что альтернативная картина устроила бы нас больше. Лучшим результатом было бы, на мой взгляд, сосуществование обеих великих культур

{78} «...Тарраш был убежденным сторонником активной стратегии, методичного стеснения противника, использования пространства для удобной перегруппировки сил и подготовки решительного наступления. С неумолимой последовательностью проводя свои замыслы, он выиграл подобным образом десятки поучительных партий — цельных от начала и до конца. Способность Тарраша создавать далекие планы, предусматривающие кардинальную перегруппировку сил, отмечал Ласкер...» (Я. Нейштадт. Тарраш и учение Стейница. Классик шахматной стратегии. В кн.: Я. Нейштадт. Зигберт Тарраш. — М., 1983).

{79}Пытаясь выйти из дипломатического тупика, Бюлов выдвинул идею соглашения с англичанами, которое, разумеется, не прошло, как противоречащее логике межцивилизационного конфликта. Кайзер на уровне личной дипломатии сконструировал мертворожденное Бьерк-ское соглашение с Николаем II. Эта попытка распустить Антанту, опоздавшая на десять лет, могла вызвать у профессионала лишь чувство глубокого удивления.

Комментарии